ноября
О защите прав инвесторов на финансовом рынке, повышении ответственности профессиональных участников рынка и изменении регулирования рисков рассказал в интервью Михаил Мамута, руководитель Службы по защите прав потребителей финансовых услуг и миноритарных акционеров Центрального банка.
— Вновь появилась дискуссия относительно инициативы ЦБ по защите инвесторов на финансовых рынках. Могли бы вы рассказать о том, как идет работа по этому направлению с профессиональным сообществом?
— Летом 2016 года опубликовали так называемый консультативный доклад об улучшении системы категорирования инвесторов на фондовом рынке. Основная идея доклада была в том, чтобы поставить вопросы и вместе с профессиональным сообществом попробовать найти на них ответы.
По моим ощущениям, мы близки к завершению этого процесса. Он не самый быстрый, но мы и не ставили задачи там решить эту проблему за месяц. Нам было важно найти правильно компромиссы и правильно понимать.
Что тревожит нас? Нас тревожит, что основной поток жалоб, который приходит в службу на фондовый рынок, — это жалобы от неквалифицированных инвесторов, которые неправильно квалифицировали.
Они жалуются не на то, что они вложили в акции, акции упали, они потеряли деньги, а в то, что им объясняли одно и они купили как бы один инструмент. Потом выяснилось, что это совсем другой инструмент или инструмент с плечом, или какие-то еще вещи, которые были не очевидными риски, чего они не понимали. И они понесли убытки, суть которых им была неясна.
Поэтому здесь основной наш интерес состоит в том, чтобы повысить защищенность именно массового неквалифицированного инвестора. А этого инвестора пока на фондовом рынке-то особенно и нет. Потому что наши 80 тысяч человек или 90 тысяч человек, активно торгующие. Что это такое? Это цифра, которая составляет менее 0,1% от экономически активного населения страны.
Если мы хотим, чтобы наш массовый инвестор поддерживал экономику, поддерживал рост реального сектора, то, конечно, он должен измеряться миллионами. Наш главный вопрос – мы хотим, чтобы он измерялся миллионами и, может быть, десятками миллионов. Но мы должны быть уверены в том, что этот массовый инвестор должным образом защищен.
— Банк России в последнее время достаточно много делает по защите потребителей финансовых услуг. И это касается не только услуг на финансовых рынках, это и страховые компании, кредитные организации и так далее. В большинстве своих инициатив регулирования рынков Банк России в первую очередь делает акцент именно на тех, кто продает услуги. Почему в случае с финансовыми рынками ситуация иная и регулирование, ограничения касаются и потребителей в том числе?
— Вы знаете, на самом деле это не совсем так. Все регулирование финансовых рынков сейчас в мире в развитых страх построено с двух сторон – с регулирования продавца и регулирования отношений с покупателем. Далеко ходить не надо.
Например, ограничение кредитных правил через DDI, долг к доходу. В большинстве развитых стран действует такая норма, что если у тебя уже закредитованность превышает определенный уровень твоего дохода, то ты не можешь получить новый кредит. Может быть, хочешь, но тебе никто не даст. Идея эта очень простая. Потребитель иногда может действовать себе во вред, решая свою тактическую задачу, не думая о долгосрочных последствиях. И если ему позволять это делать без оглядки на его же интересы, то ровно через год он придет к нам и скажет: почему вы разрешили это сделать? То есть это вопрос на самом деле понимания иска.
Говоря про защиту прав инвестора, особенно неквалифицированного, я хочу еще раз подчеркнуть, что риски, которые принимает на себя квалифицированный инвестор или мы предложили докладе ввести еще понятие профессионального инвестора, это его собственные риски. Он достаточно хорошо в них разбирается.
Что касается массового пользователя, то наш основной интерес состоит в этом, чтобы и он, и мы, и продавец были уверены в том, что он эти риски понимает. Отсюда родилась идея, что инструменты, доступные неквалифицированному инвестору, должны быть разделены на две категории.
То, что он может купить по умолчанию, — это, кстати, достаточно широкий перечень инструментов. Мы недавно закончили переговоры с биржей, с НАУФОР, в отношении перечня тех инструментов и договорились, что, например, первый и второй котировальные списки, ПИФы открытые, возможно, интервальные, валюта без плеча, могут входить туда. То есть это на самом деле приличный объем бумаг. Естественно, государственные обязательства, облигации.
Но если человек хочет купить какой-то сложный инструмент, производный финансовый инструмент, то задать ему вопрос, понимаешь ли ты риск этого инструмента, выглядит вполне логично. Вопрос, кто задает его.
Зачастую мы видим конфликт интересов. Когда тот, кто продает услугу или продает инструмент, брокер, он же проводит и квалификацию, он же проводит фактически консультирование. Конфликт интересов очевиден. Ты продаешь то, что выгодно продавцу, а не то, что интересно покупателю в первую очередь.
Идея нашего доклада состоит в ведении института, так называемого независимого советника, который бы осуществлял риск профилирования клиента в отношении инструментов, не допущенных по умолчанию для него, недоступных. Но важная оговорка состоит в том, что это инвест-консультант — это не какая-то непонятная сущность, это необязательно новое юрлицо. Это подразделение того же самого брокера, например, только отделенное от его продажного подразделения. Есть два окошка – продажа, консультирование. И самое главное, чтобы был обеспечен должный контроль за отсутствием конфликта интересов. Вот в нашем понимании этот контроль вполне может и должна делать саморегулируемая организация (СРО) профучастников.
— Но возможно ли построить такую китайскую стену внутри каждого брокера?
— Корпоративное управление поможет решить эту проблему. Если мы сейчас с 6 сентября обеспечили обязательное участие в СРО для участников финансовых рынков, а СРО даны широкие полномочия. Даже я бы сказал, сорегулирование. Права по сорегулированию вместе с Центральным банком. Мы не видим причин, почему СРО не могло бы такой контроль осуществлять. Более того, СРО и не отказывается. Мы вполне в этом плане конструктивно с ними работаем.
— В предложениях, которые выдвигались к обсуждению Банком России, было несколько критериев, которые позволяли выделить квалифицированного инвестора. И один из таких критериев — это остаток на счете, сумма депозита. Поменялось ли что-то в этой части. Какие существуют мнения?
— Данная идея была предложена только для того, чтобы упростить для брокера квалификацию. Чтобы не проверять доход клиента. А просто посмотреть на остаток средств на счете и сказать, у этого клиента, например, достаточно. Он достаточно богат. Значит, его уровень благосостояния позволяет ему принимать на себя достаточно риска. Это не последние деньги, которые он, скорее всего, потеряет. Малообеспеченный массовый клиент в нашем понимании — это клиент с размером счета менее 400 тысяч рублей. Здесь прослеживается определенные налоги с индивидуальными инвестсчетами, которые сейчас имеют тот же порядок отсечения. В первую очередь мы хотим защитить именно эту категорию, наиболее потенциальную, именно потенциально массовую и в то же время наименее обеспеченную, чтобы потеря денег в этом смысле не была для них неожиданностью.
Модель, о которую обсуждали с Московской биржей, НАУФОР, с крупнейшими брокерами, заключается в том, что такой инвестор, у которого больше 400 тысяч рублей на счете, у него есть право на покупку производных финансовых инструментов, у него есть право на торговлю с плечом в тех пределах, в которых это оговорено законодательством. То есть у него, конечно, больше полномочий. Но при этом мы, например, по плечу полагаем, что определенная ответственность должна лежать на брокере. И если он несет убытки, превышающие размер основных средств на счете, то этот убыток должен быть разделен с брокером. Учетная система должна быть настроена таким образом, чтобы не позволять сильно падать в минус.
Значительная часть жалоб, которые мы получаем, касается именно этого вопроса. В рамках общего регламента клиент подписал договор, потом ему без его ведома, открыли плечо, плечо это стало варьироваться по неким странным законам, ему непонятным, и он за 10 минут потерял все то, что внес на счет, и еще остался должен.
— Регулирование рисков брокера — это и есть задача брокера. Может быть, усилить работу над регулированием деятельности продавцов финансовых услуг?
— Регулирование и совершенствование регулирования должно идти одновременно и по линии защиты прав инвестора, и по линии совершенствования регулирования собственно брокеров и участников фондового рынка. ЦБ выпустил два доклада, они вышли с небольшим разбегом. Буквально месяц назад, чуть даже меньше, был опубликован доклад о совершенствовании регулирования брокеров. И они должны быть между собой в конечном итоге синхронизированы. Мы за этим следим. Их готовили различные подразделения Центрального банка. Смысл докладов один – улучшить регулирование профучастников, чтобы им было комфортно развиваться, чтобы надзор был пропорционален рискам. А с другой стороны, улучшить защищенность неквалифицированного инвестора, чтобы избежать разочарования от того, что купил мечту, а эта мечта оказалась красивым фантиком, под которым ничего нет.
